Самоподготовка 7 класс

Диктанты для самоподготовки.   7 класс

Прочитайте тексты, подумайте над выделенными частями слова, над знаками препинания и напишите под диктовку данные тексты. После каждого текста, сверив его с образцом и исправив ошибки, выполните работу над ошибками.

Диктант № 1

       Снег давно сбежал с полей. От края весьма разъезженной дороги до ближней деревеньки стелется рожь, освещенная восходящим лучом солнца. На светло-синем небе не видно туч, беловатые облака плывут в северо-западном направлении.

       В вышине звенит переливчатая песенка жаворонка. В лесной чащобе воркует горлинка в заботе о постройке нового гнезда для птенцов. В лесной чаще в каждой бороздке можно услышать шёпот и шорох.

       В самой тоненькой веточке, в самом нежном стебельке движется свежий сок. По соломинке, как по лестнице, шествует жучок, важно расправляет свои бронзовые крылышки. Над камышом мелководной речонки кружатся бирюзовые стрекозы. На опушке березовой рощицы в рыхлом почерневшем снегу блистает молодая поросль кустов.

       Быстро преображается все вокруг. В природе творится великая тайна весеннего обновления. Это величайшее торжество той великой силы, которая льется с голубого неба и претворяется в зелень, цветы и звуки птичьих песен.

В воздухе уже не чувствуется сырости, которая так заметна в первую весеннюю пору. Радостная птичья разноголосица доносится отовсюду: из ближних рощ, с пашен и пастбищ.

Диктант № 2

Была глубокая осень. Листья с деревьев давно опали. Беловежская пуща выглядела хмурой и неприветливой. Шли дожди. Низкие тучи ползли по вершинам столетних деревьев, чуть не цепляясь за них лохматыми краями.

        Улетели на юг журавли и аисты. Не слышалось веселого щебетания ласточек. В лесу было пусто, уныло и очень тихо. Когда начинал дуть сильный ветер, пуща вновь оживала. Деревья гнулись и скрипели, слышался треск ломавшихся сучьев. Иногда доносился короткий гул, похожий на раскаты отдаленного грома. Это падал лесной великан, не выдержавший напор ветра.

  Но вот ветер стихал, и пуща вновь замирала. Ярко желтели на обнаженных деревьях последние листочки. Чернели стволы осин, готовясь к зиме. В облетевшем лесу светло и просторно.

Диктант № 3

         Как-то, возвращаясь из Петровского, я заблудился в лесных оврагах. Бормотали под корнями ручьи, на дне оврага блестели маленькие озера. Неподвижный воздух был красноват и горяч. С одной из лесных полян я увидел приближающуюся тучу. Она росла на вечернем небе, как громадный средневековый город, окруженный белыми башнями.

         Глухие, грохочущие, неослабевающие звуки долетали издалека, и ветер, вдруг прошумевший на поляне, донес брызги дождя.

         Приглядевшись, я узнал некошеный луг над Соротью, песчаный косогор, тропинку, ведущую в парк.

        Это было Михайловское.

        Я смолоду изъездил почти всю страну, видел много удивительных, сжимающих сердце мест, но ни одно из них не обладает такой лирической силой, как Михайловское.

        Здесь представляешь себе, что по этим простым дорогам, по узловатым корням шагал пушкинский верховой конь и легко нес своего задумчивого всадника.

Диктант № 4

          В течение долгой северной ночи люди мечтают о лете.

          Однажды утром, когда отчаявшиеся люди уже потеряли надежду на приход лета, холодный ветер внезапно стих. Из-за свинцовой мути робко и неуверенно проглянул голубой глазок неба. Потом вдали глухо бухнуло. Тёмные тяжёлые тучи поползли к деревне. Они ползли медленно, грозно, клубясь и властно разрастаясь до самого горизонта. И вдруг оглушительный грохот сотряс землю.

        Несмотря на ливень, захлопали двери. Люди выбегали на улицу, ставили ушаты под потоки, под проливным дождём радостно перекликались друг с другом. По вспененным лужам носились босоногие ребятишки, всю весну высидевшие дома.

          Началось короткое северное лето. Оно зашагало по влажным, курящимся легким паром полям с проклюнувшимися всходами, по обочинам дорог, опушенных нежнейшей зеленью, по отжившим перелескам.

Играла, ширилась на солнце молодая березовая роща,  вся подернутая зеленой дымкой.                                                     

 (130 слов. По Ф. Абрамову)

Диктант № 5

        Незаметно наступило время недолгих осенних сумерек. Уже догорал поздний закат. Солнце чересчур  медленно клонилось к горизонту.  Вот погасла последняя красновато-багровая узенькая щёлочка, которая оставалась между сизой тучей и черной землей. Задрожали над головой пока ещё неяркие, но крупные первые звездочки. Вперемежку с лучом от маяка по небу, словно гигантская стрела, нет-нет  да и скользнет голубовато-белый луч берегового прожектора.

       С берега  еле-еле виднеется дымок, уходящего вдаль парохода. С шумом бьются о прибрежные скалы волны.  На берегу всё острее пахнет цветами, растущими почти возле каждого домишки, в этом небольшом приморском городке.

       В глянцево-чёрном зеркальце лужи, оставшейся от недавнего шторма, точно поплавочки, прыгают отражения звездочек. Над водной гладью все заметнее поднимается легкий парок вечернего тумана.  Кажется, вот-вот появится холодная осенняя изморось.

      Почти беспрестанно дует несильный, но уже далеко не теплый ветерочек. Глядя на грустный осенний пейзаж,  понимаешь, что никакие сверхъестественные силы не могут остановить незримо надвигающуюся зиму.

     Скоро она по утрам посеребрит крыши домишек, белым полотенцем покроет извивающиеся по горным улочкам тропинки, нарисует изморозью причудливые узоры на окнах.

Диктант № 6

Весна в госпитале

У окошка, выходящего на восток, ветка тополя уже выбросила бледно-желтые клейкие листочки; из-под них выбились мохнатые красные сережки, похожие на жирных гусениц. По утрам листочки эти сверкали на солнце и казались вырезанными из компрессной бумаги. Они сильно и терпко пахли солоноватым молодым запахом, и аромат их, вырываясь в открытые форточки, перебивал госпитальный дух.

Воробьи, прикормленные Степаном Ивановичем, совершенно обнаглели. По утрам птицы устраивали на карнизе столь шумные сборища, что убиравшая  палату сиделка, не вытерпев, с ворчанием лезла на окно и, высунувшись в форточку,  сгоняла их тряпкой.

Лед на Москве-реке прошел. Пошумев, река успокоилась, вновь легла в берега, покорно подставив могучую  спину пароходам, баржам, речным трамваям, которые в те тяжелые дни заменяли поредевший автотранспорт столицы. Вопреки мрачному предсказанию Кукушкина, никого в сорок второй не смыло половодьем. У всех, за исключением Комиссара, дела шли хорошо, и только разговоров было что о выписке.

Диктант № 7

Комиссар из сорок второй палаты

С неделю обитатели сорок второй палаты жили вчетвером.  Но однажды озабоченная медсестра сообщила, что придется потесниться. Койку Степана Ивановича, к его великой радости, установили около окна.

На следующий день внесли пятого.

Он был, должно быть, очень тяжел, так как носилки скрипели,  глубоко прогибаясь в такт шагам санитаров. Казалось, новичок был без сознания.   Жёлтое лицо его казалось восковым.

С появлением в сорок второй нового больного (все стали называть его между собой Комиссаром) весь строй жизни палаты сразу изменился. Этот немощный человек со всеми перезнакомился и, как выразился о нем Степан Иванович, сумел при этом к каждому подобрать свой особый ключик. Со Степаном Ивановичем он потолковал об охоте. Мересьеву доказывал, что авиация – это, конечно, славная штука, но что и конь себя не изжил.

Грузное тело Комиссара было, вероятно, тяжело контужено, и это причиняло ему острую боль. Несомненно, он сильно страдал. Стоило ему заснуть, как он сразу же начинал стонать, метаться.

Алексей целыми днями приглядывался к Комиссару, пытался понять секрет его неиссякаемой бодрости.

Диктант № 8

Ласточкино гнездо

Под навесом крыши нашего дома было ласточкино гнездо, слепленное из ила, принесенного в клювах с берега маленького копаного прудика. Вскоре там вылупились птенцы. Когда же птенцы подросли, то один из них, наверное сильный и обжористый, стал высовываться из темного отверстия. Он был головастенький, рот у него с жёлтым ободочком был таким большим, что казалось, будто начинается от самых… не ушей, конечно, а крошечных бусинок-глаз. Голова окрасилась уже в чёрный цвет, а на грудке появился темно-коричневый фартучек. Ростом он казался мне больше своих родителей, которые беспрестанно носили ему всяких козявок. Впрочем, он иногда прятался, а когда появился вновь, трудно было сказать, тот же это птенец или другой, но для меня он всегда был в единственном числе.

Для кошки, которая сидела на лавочке, наверное, тоже. Она с сердитым любопытством смотрела на птенца… Ласточки прогоняли кошку.  Они с пронзительным щебетом и визгом носились над ней, пикировали и, видимо, пугали по- своему эту упрямую кошку, которая не обращала на них никакого внимания.

 (По Г. Семенову)  159 слов.

Диктант № 9

С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода круто менялась. Холодно и ярко сияло на севере над свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков. Ветер рвал непрерывно бегущую из трубы людской струю дыма и снова нагонял зловещие космы пепельных облаков. Они бежали низко и быстро – и скоро, точно дым, затуманивали солнце. Погасал его блеск, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь, сперва тихо, осторожно, потом всё гуще и, наконец, превращался в ливень с бурей и темнотою.

Из такой трепки сад выходил почти совсем обнаженным, засыпанным мокрыми листьями и каким-то притихшим, смирившимся. Сохранившаяся листва теперь будет висеть на деревьях уже до первых зазимков. Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать зимы, пригреваясь в солнечном блеске. А поля уже резко чернеют пашнями и ярко зеленеют запустившимися озимями.

Диктант № 10

В дороге из Петербурга в Москву

Поезд, отправившийся из Петербурга четвертого июня 1880 года, носил совершенно своеобразный характер. В его вагонах сошлись очень многие представители литературы и искусства и депутаты от разных обществ и учреждений.  Все они ехали в Москву для участия в открытии памятника Александру Пушкину.

Общность цели скоро сблизила всех в радостном ощущении, что впоследствии А. Н. Островский назвал «праздником на нашей улице».

Хорошему настроению соответствовал прекрасный летний день, сменившийся теплым и ясным лунным вечером.

В поезде оказался некто Мюнстер, знавший наизусть почти все стихотворения Пушкина и прекрасно их декламировавший. Когда смеркалось, он согласился прочесть некоторые из них. Весть об этом облетела поезд, и вскоре в длинном вагоне первого класса на откинутых креслах и на полу разместились чуть ли не все ехавшие. Короткая летняя ночь прошла в благоговейном слушании.

Когда Мюнстер окончил чтение, на середину вагона выступил Яков Полонский и прочел свое прелестное стихотворение, предназначенное для будущих празднеств. За ним последовал Плещеев, тоже со стихотворением для этой цели, и все мы встретили восходящее солнце растроганные и умиленные.

Диктант № 11

Гроза

Помню застигнувшую нас в дороге грозу.

Я сидел с матерью в деревенском сарае под соломенной крышей. В открытых, мутных от проливного дождя воротах голубыми зигзагами полыхала молния. Торопливо крестилась мать, крепко прижимая меня к груди.  Я прислушивался к шуму дождя, к тяжелым раскатам грома, к грозному, раздиравшему слух треску ударов, к  беспокойному шуршанию мышей в овсяной соломе, на которой мы сидели.

Когда мы поднялись, в воротах ещё висела алмазная сетка дождя, а сквозь прозрачные падающие капли уже сияло, переливалось лучами летнее радостное солнце.

Отец запрягал лоснившихся от дождя, напуганных грозой лошадей, нетерпеливо и беспокойно переступавших ногами. Ещё веселее показалась обсаженная березами, омытая дождем дорога; мутные потоки стремились по склонам; многоцветная радуга висела над лугом, яркое солнце блестело на спинах бодро бежавших лошадей. Я сидел рядом с отцом на козлах, глядя на блестевшую лужами, извивающуюся впереди дорогу, на уходившую темную, освещённую солнцем и все ещё грозную тучу, на столб белого дыма, подымавшегося вдалеке над зажженным грозою сараем, слушал веселые голоса птиц в открывшемся мне умытом, чудесном солнечном мире.

(И. Соколов-Микитов) 168 слов.

Диктант № 12

На реке

Солнце высоко. Под зеленой развесистой березой лежит седая роса. В тени по-утреннему прохладно, свежо, а на крыльце уже по-полуденному начинает припекать. Широкая, искусно наведенная за ночь паутина, вся серебряная от капелек росы, отчётливо, каждой своей ниточкой выделяется на фоне густой темной листвы.

Через час я на берегу реки. На том берегу, за извилистой рекой, заросшей чёрным олешником, светло-зеленым морем ходит, колышется рожь. Солнце стоит высоко, печёт. В объеденном лозняке, в сухом медовом сене неутомимо, неустанно звенят кузнечики. Звон их удивительно сливается с глубокой синевой и неподвижностью сухого июльского дня.

Я ступаю в прозрачную воду. Речка заросла кустами, зеленой лозою. Над лозою, над высокими цветами береговой медуницы в воздухе темно-синие, прозрачные, с изумрудными глазами стрекозы. Осторожно ступая по скользким подводным голышам, я бреду по речному, с перебегающими  солнечными зайчиками дну, любуясь на золотое, усыпанное разноцветными ракушками дно, на прозрачно-жёлтых, перебегающих по дну пескарей, слушаю шум воды, дальние голоса на деревне…

(И. Соколов-Микитов) 151 слово